28 березня 2024, четвер

Ексклюзив. Замкомандира “Айдару” про війну, ДНР, Кіровоград, терористів і мир

Корінний росіянин, кіровоградець, підполковник, кавалер двох орденів Червоної зірки, замкомандира батальйону “Айдар” Євген Пташник дав ексклюзивне інтерв’ю кіровоградським журналістам. Донедавна він приховував своє обличчя, а зараз – говорить відкрито. Про терористів, російські війська на Сході, як АТО перетворилося у війну і чи є майданівці на стороні “Новоросії” – наш текст (без скорочень і купюр). 

– Представтесь, будь ласка. 

– Я подполковник Евгений Пташник, заместитель командира добровольческого батальона «Айдар», который сейчас несет службу, проще сказать, войну ведет в Луганской области. Сюда я приехал из-за чего? Просто хотелось бы поделиться ощущениями, мыслями, по поводу событий, которые произошли за три месяца ведения боевых действий. 

Люди все идут на войну для того, чтобы защитить свою родину, не взирая на национальность.

Я пришел в батальон «Айдар» в мае этого года простым рядовым бойцом. Мне предложили должность начальника штаба. Я отказался, потому что, чтобы командовать людьми, нужно самому пройти это. И второе – я еще и инвалид войны, и чувства потянули на эту войну. Я зашел в Министерство обороны и принял должность заместителя командира батальона, так как у нас большая нехватка в министерстве кадров. 

Почему я пошел в батальон «Айдар»? Потому что более храбрых людей я не видел еще нигде. Это те люди, о которых я могу с гордостью сказать, что это… Я просто рад, что стою плечом к плечу с такими людьми. При чем это все сословия – от простого рабочего до предпринимателя, до художника, до врача. Различный возраст – от 19-ти до 55-60-ти лет. Люди все идут на войну для того, чтобы защитить свою родину, не взирая на национальность. У нас есть русские, я сам русский, украинцы, грузины, армяне. 

Там нет ни одного олигарха, нет сына олигарха.

Мое желание дать интервью возникло из-за того, что в данный момент положение в стране такое, что требует вмешательства, как мы называем, боевых батальонов. Мы видим, что в армию практически не призываются люди. Ну если и призываются, то стараются их взять с тех районов, где люди и так достаточно бедные – с сел, с небольших городов. Там нет ни одного олигарха, нет сына олигарха. Если они туда и идут, то только в такие батальоны, которые не ведут боевые действия, а сидят на периферии. Мне, честно говоря, жаль ребят, но другого выхода нет. Тяжело просто говорить. Я не хочу рассказывать, как мы хороним, как гибнут люди, чтобы люди все-таки не боялись. Если грамотное командование с самого верха будет, то мы эту войну выиграем.

Россия готовилась к этой войне. Мы не готовились.

– А ви можете сказати про те, що нинішнє командування – “грамотне”?

–  Пока нет. На данных местах командиры учатся. Я сам прошел войну в Афганистане. Я скажу, это не афганская война, далеко не афганская. Можно было бы ее сравнить с Великой отечественной. Когда на наш выстрел, скажем так, с артиллерийской установки мы получаем 100-200 выстрелов с обратной стороны. Так как идут боевые действия, и их ведут не шахтеры. Мы сами военные и это понимаем. 

– Ваш колега Семен Семенченко в інтерв`ю громадському телебаченню заявив про те, що дуже часто звучать підозри про те, що нібито добровольчі батальйони кидають на передову в той час, коли там мають бути професійна більш армія для того, можливо, щоб знищити активну ланку суспільства, патріотичну,яка реально може щось змінити в країні. Ваша думка?

– Я немного с ним не согласен. Профессиональной армии нет ни у нас и, наверное, нет и у России. Я всего лишь специалист, я не профессионал. Сейчас высокие технологии. Если срванивать нашу армию, российскую армию с армией других стран то мы, можно сказать, воюем топорами. Мы равноценые с ними. Единственное – Россия готовилась к этой войне. Мы не готовились. Наше руководство, наши президенты разрушали за последнее время армию. Армия превратилась в ничто. А мы сейчас хотим это все изменить. Любой сотрудник милиции, любой человек должен с огромным уважением относится к нашим солдатам – к вашим детям, братьям. Были времена советсткие, когда военнослужащие пользовались огромным уважением, не взирая на то, что он был не сильно обеспечен, но он был из народа. И сейчас люди из народа идут туда. Я долгое время проживаю в Кировограде, для меня он близок. Очень много ребят с Кировограда там, может быть ваши знакомые служат там. Мне это очень приятно, при чем люди достаточно храбрые, с которыми мы провоевали уже два-три месяца плечо к плечу. Сейчас я еще хотел бы по поводу Семена Семенченка. Он грамотный авторитетный и уважаемый человек не только в своем батальоне, но и среди добровольческих батальонов. Может быть он и не военный, я не знаю, но мыслим мы примерно в одном направлении. Не думаю, что нас сильно сливают, скорее всего это безграмотность командования. Это мое субъективное мнение. Большей частью доброльческие батальоны отличаются тем, что они идут добровольно воевать, они идут и делают. Армия более призвана, она как бы немножко на шаг сзади. Но это наша с вами беда. Мы должны ее исправить. Хотя в последнее время мы воевали вместе с десантниками, с танкистами. Ребята, которые уже, видя смерть своих товарищей, оставались и вместе с нами стояли до конца.

Ребята, которые уже, видя смерть своих товарищей, оставались и вместе с нами стояли до конца.

Нужно ставить не тех, которые говорят: «Пан Президент, позвольте поднять стяг» или «Пан Президент, позвольте сходить туда-то, сюда-то». Это не министр обороны.

– Які конкретно закиди, претензії, поради до командування АТО, Міністерства оборони, МВС і т.д.?

– У нас МВС не должно вести боевые действия. «Айдар» – единственный батальон, который относится к Министерству обороны. Батальоны, которые относятся к Министерству внутренних дел, должны стоять сзади. Это во всем мире признано. Все добровольческие батальоны должны подчинятся Министерству обороны и они согласны это делать. Где они получат вооружение, получат офицерские кадры, пройдут подготовку. Все остальное скорее всего – недальновидность командования, но не всего. Есть генералы грамотные. Но нужно их выбирать. Нужно ставить не тех, которые говорят: «Пан Президент, позвольте поднять стяг» или «Пан Президент, позвольте сходить туда-то, сюда-то». Это не министр обороны. Это однозначное решение всех командиров боевых батальонов. 

– Нас зачепило таке питання, як мобілізація. Як ви вважаєте, вона має проходити? Кого мобілізують? Чи взагалі вони проходять медичку комісію і т.д.? Чи просто набирати, аби наповнити ряди?

– Возможно, не могу сказать за всю армию. Я проходил медицинскую проверку. Я сам инвалид войны. Через определенное время возвращаюсь сюда, чтобы получить свою долю лекарств, чтобы снова можно было воевать. Более менее спокойно. У нас как такой мобилизации нету. Людей, которые воюют в зоне АТО, небольшое количество. Армия должна стоять на данный момент, когда с другой стороны достаточно сильный противник, в районе  500-800 тысяч, а не 50-60 тысяч примерно. Она должна быть достаточно большая. Техника у нас есть. Мы с летчиками разговариваем. Самолеты у нас есть. Единственное, что мы не можем остаться одни. Я думаю, президент работает над этим. И немцы, и французы пускай подумают, где они хотят жить, если Россия сметет. Нам придется где-то жить. Скорее всего, мы выберем Чехию, Германию, Францию. А она пускай подумают, где им жить. Если они будут помогать России, может они поедут в Россию жить?

– Питання щодо воєнного стану. Настільки зараз на даний момент є необхідність вводити військовий стан і проводити вибори?

– По выборам я скажу, а по военному стану это дело профессиональных юристов. Я не изучал законы, большей частью воевал. Выборы, по-моему, это самое большое безумство, которые сейчас придумали. На данный момент парламент, который может сюда прийти снова, это те же самые лица. Я тут ехал, видел портреты, если они придут к власти, то это люди войны. Они все сделают для того, что бы снова ваши дети гибли. Мы все постараемся сделать, чтобы они либо не пришли, либо, если они придут, мы их оттуда вынесем. Путин сказал, что на Украину пришла хунта. В Украине еще не пришла хунта, она придет. Это военная хунта. Нас уже просят, чтобы мы пришли. Наше дело, чтобы все-таки политикой занимали политики, но если они политики, то они должны этим заниматься профессионально, а не приходить миллионеры и миллиардеры. Миллионер и миллиардер должен сидеть и заниматься своим бизнесом, ни в коем случае не управлять нашими с вами судьбами. На данный момент мы видим тех же самых людей.

– І умови потрапити в парламент також залишились ті ж самі….

– Если вот миллионер или его сын пройдет через батальон «Айдар», мы посмотрим, достоин ли он управлять вами. Если он достоин и герой, геройски сражается, мы скажем сами, что это человек достоит управлять.

-На Кіровоградщину заїжджали псевдобатальони нібито з АТО. Один раз були представники Правого сектора з Дніпропетровська, які захоплювали так званий Долинський НПЗ (це окрема історія). Другий раз – сорок чоловік, які представились батальйоном «Айдар», захоплювали земельні ділянки. Захоплювались підприємства під приводом, що вони фінансують сепаратистів, але дуже змахує на рейдерство…

– Я понял. У нас таких случаев не было, чтобы в другиеобластивышли из зоны АТО наши солдаты или офицеры. Даже сейчас возле Верховной Рады мы смогли оставить ребят, которые ранены, для того, чтобы они свои требования представили руководству. Но это те люди, которые сейчас находятся на лечении в Киеве, около десяти человек. Остальные находятся в зоне боевых действий. На данный момент, настолько я знаю, ситуация там сложная.

Мы должны садится за стол переговоров

– Як ви ставитесь до використання війни з метою політичного піару?

– Отрицательно. Я могу обратиться к Президенту, рассказать, как мы видим окончание войны, что сделать, чтобы быстрее наступил мир. Военным путем мы навряд ли одолеем Россию. Окончание лежит в политической площади. Это договор Президента Украины и России и президентов других стран.

– Що керівництво має в договорі прописати? Ми віддаємо Донецьк, Луганськ, чи що?

– Мы должны садится за стол переговоров. Там есть достаточно нормальные люди, есть, извиняюсь, ушлепки. Нормальные люди думают так же, как мы, но их почему-то тянет в Россию. Нас не тянет никуда. Мы хотим жить по законам Европы, это да. Мы не хотим коррупции, милиционер должен получать нормальные деньги, армеец должен получать хорошие деньги, а не воровать.

В их ополчении, как они называют, есть люди, которые были на майдане и боролись, и говорили то же самое, а у нас есть те, которые были в антимайдане, а потом перешли и воюют у нас.

– Ті, що хочуть в Росію і хочуть Росію в Луганську і в Донецьку створити. Як з ними можна вести переговори?

– С терористами не будем вести переговоры. Но есть люди, по которым можно сказать, что они дейсвительно ополченцы: они приходят и говорять такие вещи,с которыми мы соглашаемся, но они, толи они чего-то не допонимают, толи наша власть чего-то не доповняла и мы начали воевать, а нужно было бы сесть и поговорить. Не получается, я вижу, что они плачут. Я забрал семью из Суходольска, хорошие люди, но они думают как те люди на той стороне, они переживают за своих двох детей, они нашу семью любят. Мы боремся за каждую душу. И они начинают понимать, что мы не враги.

 Мы боремся за каждую душу. И они начинают понимать, что мы не враги

– Але вони не вийшли там на майдан і не взялись за зброю…

– Легко говорить. Я скажу так, что в их ополчении, как они называют, есть люди, которые были на майдане и боролись, и говорили то же самое, а у нас есть те, которые были в антимайдане, а потом перешли и воюют у нас.

– Як ви ставитеся до таких фактів, що колишні беркутовці або нинішні служать по контракту в ДНР?

– Отрицательно. Как я могу относиться к людям, которые взяли на себя отвественность охранять людей, а сейчас взяли оружие и убивают людей? Возможно они и были такими, возможно, их так воспитали… Я не знаю.

– Ви вважаєте конфлікт на сході громадянською війною чи все-таки вторгненням Росії?

– Недели еще три-четыре назад мы вели войну с сепаратистами, ополчением. На данный момент мы ведет войну с российской армией. У нас очень много захвачено в плен, некоторых уже поменяли, отдали обратно, контрактников моих земляком с Краснодарского края, которые сами сдались, их направили сюда, чтобы защищать эту землю, украинцев и русских, он фашистов. А когда они повоевали, они поняли, что ситуация другая.

– Яке процентне відношення українців і росіян на боці “ополчення”?

– Не могу сказать, потому что туда, где россияне, мы добраться не можем, а сепаратистов они выгоняют на поле боя вперед перед собой.

– Ви можете назвати себе “бандерівцем”? 

– Не знаю, наверное, все-таки нет. Если ребята с той стороны и видят… Они очень плохо относятся к ребятам с Западной Украины, но я видел случаи, когда захваченых в плен сепаратистов пытались бить ребята с Луганска и Донецка, а парни с Западной их защищали от своих же. Я не бандеровец, я не изучал что это такое. Вроде бы как жить в своей стране, у них своя идеалогоя, я не читал… Я все время был коммунистом, и когда посмотрел, что коммунизма нет, что это большевики и это разные вещи…

– Повернемось до АТО. Які важливі кроки треба зробити?

-Я не буду говорить за политику, мое мнение – нужно создавать, и чем быстрее, мощную армию. Это может остановить агрессора, и не бояться. Если нас будет не 20-50 тысяч, а 500-800… И проходить обучение. Всем подняться, каждому человеку, то мы остановим агрессора и будем жить в свободной стране.

Люди должны подготовиться. Война может быть и здесь

– Є думка, що потрібно внести воєнний стан в Донецьку і Луганську, що ви думаєте про це?

– Я не знаю, чем будет служить Украине введение военного стана, было бы лучше к юристам, специалистам обратиться.

– Усе-таки, це війна чи антитерористична операція?

– Это идет война. Мы недели три-четыре назад воевали и били противника. Мы на войне противники и без разницы, погиб человек значит погиб, мы отдали ему почесть и воюем дальше. А сейчас батальоны не могут воевать настолько эффективно, как раньше. Раньше было такое ощущение, что Айдар бегал один вокруг Луганска, уничтожал терористов… На наше место должна была подходить армия, они не приходили, потому что не хватало людей. Я бы вас пригласил в зону АТО, там совершенно другая ситуация, вы только пересеките регион, где уже начались боевые действия и вы увидите расрушенные здания, некоторые населенные пункты вообще снесли с лица земли, такое ощущение как-будто въезжаем в Сталинград во время Великой отечественной войны. А когда мы выезжаем сюда, мы видим улыбающиеся лица и люди не понимают где война. А она может коснутся всех, не сегодня так завтра. Люди должны подготовиться. Война может быть и здесь. Если не будет политического решения этого вопроса, то надо готовиться к войне. Пока что в марте этого года в Кировограде организовали несколько организаций по громадской обороне в городе и области на случай ввода иностранных войск. На тот момент это не пригодилось, на данный момент всем нужно готовиться и, в первую очередь, властям. 

Некоторые населенные пункты вообще снесли с лица земли, такое ощущение как-будто въезжаем в Сталинград во время Великой отечественной войны.

– Вам відомо про ситуацію з батальйоном “Прикарпаття” (про 5 добровольчий батальйон), які вийшли з зони АТО нібито на ротацію і зараз є інформацію про те, що йде провадження про дезертирство? 

– Мне известно так же только из телевиденья, судить что-то о батальоне я не могу. Могу только сказать, как действуем мы. Мы попали в окружение в Новосветловке, мы где-то около 3-4 дней были в окружении, я выводил наши подразделения под минометным , танковым огнем. Но я принимал решения сам. Если командиры не могут принимать решения, то они не командиры. Если ждут приказы сверху, боятся принять на себя командование, боятся законов, а не боятся за людей, то это не командиры… Раненных и контуженных людей мы отправляем домой на 5-10 суток. Отдохнули, следующие приходят. Никогда батальон не покидает свои позиции, потому что это может привести гибель другим батальонам. 

– Які у вас є побажання для керівництва армії чи антитерористичної операції?

– Сейчас наши ребята стоят возле Кабинета Министров и администрации Президента и пожелания выложат им в устной или письменной форме. Это смена руководства или во всяком случае Министра обороны. Командовать должен не сотрудник милиции или охранной структуры, а именно на время войны человек профессиональный. 
– У вашому батальйоні є хлопці з Кіровоградщини? Як вони себе зарекомендували?
– Да. Я уже говорил перед этим, что я имею честь служить с ними плечом к плечу. Храбрые ребята. Не было ни одного случая, чтобы они отказались куда-то ехать, выполнять боевую задачу. Даже на оборот напрашиваются. Я привез с собой товарища, сейчас с ранением он находится здесь, дома. Он с Кировограда, грамотный человек. В Кировоград я приехал в гости к теще. Скоро заканчивается командировка, и я выдвигаюсь назад в батальон.

У меня нет ненависти к людям, которые воюют против нас.

У меня нет ненависти к людям, которые воюют против нас. Лишь сожаление и, в какой-то степени обида, что мы одинаковы, ведь среди людей, которые воюют, нет олигархов, здсь их нет. Вот эту форму вы купили за свои деньги. Занимались предпринимательством, сейчас мы пошли на войну. Янукович довел до такой степени, что дальше идти нельзя. Мы пошли против Януковича. Она пошли против нас, потому что они за Россию. Да я тоже за Россию, ведь я с России, но я хочу жить по другим законам…
Відео з інтерв’ю чекайте згодом. 

Єгор Чудов, спеціально для “Златополя”

Ексклюзив. Замкомандира “Айдару” про війну, ДНР, Кіровоград, терористів і мир
Оцінити цей запис

Доставка квітів у Кропивницькому

Коментарі

Додати коментар

Ваш e-mail не буде опублікований